Война в Украине, беженство и психологические последствия — J!EPIAG
JEPIAG , jepiag , journal every person is a genius , Блог о путешествиях и психологии , самостоятельные путешествия, осознанное путешествие, психолог Киев, Валерия МоденкоJEPIAG , jepiag , journal every person is a genius , Блог о путешествиях и психологии , самостоятельные путешествия, осознанное путешествие, психолог Киев, Валерия Моденко, ЗакатJEPIAG , jepiag , journal every person is a genius , Блог о путешествиях и психологии , самостоятельные путешествия, осознанное путешествие, психолог Киев, Валерия Моденко, БалиJEPIAG , jepiag , journal every person is a genius , Блог о путешествиях и психологии , самостоятельные путешествия, осознанное путешествие, психолог Киев, Валерия Моденко, КитайJEPIAG , jepiag , journal every person is a genius , Блог о путешествиях и психологии , самостоятельные путешествия, осознанное путешествие, психолог Киев, Валерия Моденко, ЕгипетJEPIAG , jepiag , journal every person is a genius , Блог о путешествиях и психологии , самостоятельные путешествия, осознанное путешествие, психолог Киев, Валерия Моденко, СанпрапумJEPIAG , jepiag , journal every person is a genius , Блог о путешествиях и психологии , самостоятельные путешествия, осознанное путешествие, психолог Киев, Валерия Моденко, Фламинго
Общество

Война в Украине, беженство и психологические последствия

Каждое утро в Украине начинается со взрывов

4 утра, не спала – тревожно.

Только успевала обновлять новостные группы: 20 ракет, 24 ракеты… Что за…?! Житомирская, Киевская, Николаевская, Черниговская, Харьковская, Львовская областя! Одна ночь… Не уж то рашисты обосрались от того, что мы за три дня скинулись на 4 Байрактара?

украинцы скинулись на байрактар за три дня

Вы, кстати, заметили, что если переставить буквы в слове «агрессия», то получится «рассеяГ» ? Совпадение?..

Ах, буква «и» затерялась. Да не беда.
Всё равно созвучно.

Как меняется отношение к русским

Бесят давние знакомые с расеи, которые отписались, но до сих пор смотрят мои сториз. Молча… Молча, бл*дь. Потому что любопытно. Блокирую.

Есть и те, кто сказал, поддержал. Их осторожность я понять могу. Стараюсь напоминать себе о том, что адекватных людей тоже хватает. Но замечаю, что мне стало сложнее.

Даже вот вчера. Сдавала кровь. Медсестра хочет узнать, на каких языках я говорю. Перечисляю. Она робко задает вопрос: «Don’t you mind if we speak russian?». Серьезно, ей действительно неловко. Человек будто бы ждет ответа с замирающим сердцем и боится реакции.

Я расплываюсь в рядовой улыбке и отвечаю: «Sure, no problems».

Отмечаю, что воспитание, но и профессиональное. Я психолог. Я преподаватель. Я человек, который много лет ведет блог в публичном пространстве. Моя работа – располагать. И я знаю, как транслировать положительные эмоции даже тогда, когда самой хочется, условно, вздернуться.

Voyna v Ukraine, bezhenstvo i psihologicheskie posledstviya germany, Valeriia Modenko, Валерия Моденко, jepiag

Какая-то часть меня моментально бунтует: эта маленькая фигурка в груди топает ногами и сжимает кулаки: «Ты что, дура? Какого черта ты улыбаешься? Ишь, ты, вежливая нашлась! Совсем не отслеживаешь, как машинально натягиваешь воспитание на физиономию! Потом будут говорить, что украинцы беззаботные! А ведь наверняка у нее есть родственники в расее, которые только и кричат про “асвабаждение” да про “нацистов-укропов”».

Эти мысли возникают сами собой. И не всегда. Но они меня тревожат. Я дезориентирована, и не хочу утратить безоценочность. Суть ведь в том, чтобы делать ВЫБОР. Потому что ты – Человек, в первую очередь. И в другом видишь такого же Человека. Здесь и правда есть адекватные россияне, которые в ужасе от происходящего, и которые так же стыдятся навалившейся на них волны осуждения. А где давление, там страх. А затем – отторжение c агрессией…

Могу понять знакомых россиян, кто попал под горячую руку. Но, опять же, всё познается в сравнении. Кому-то грубо ответили, а кто-то погиб из-за рашистской бомбы. Кто-то разукрашивает песочницы буквой Z, а кто-то вытаскивает детей из-под обломков. Кто-то живет свои трудовые будни, ожидая поездки на дачу, а кто-то лишился дома и мечтает попасть в родную страну. Это невозможно понять, не прочувствовав.

Те, кто уехал и те, кто остались

Те, кто никогда не слышали разрыва снаряда, никогда не поймут проснувшихся в 24 февраля. Как не поймут зарубежные друзья, хотя они очень-очень стараются, это правда.

Но ажиотаж на зарубежных каналах подутих. Иногда кажется, что никто не хочет слышать о сложностях. О том, что это такое – потерять дом. О том, что война в Украине – это не шутки и не преувеличение. Медиа гораздо охотнее снимает сюжеты, в которых счастливые беженцы благодарят за убежище в той или иной стране. Чисто с профессиональной точки зрения я могу это понять: СМИ работают на СВОЕГО конечного потребителя, на свою аудиторию.

Voyna v Ukraine, bezhenstvo i psihologicheskie posledstviya, Germany

Нет, не поймите неправильно: поддержка есть. И от государства в виде пособия, и от обычных граждан. Особенно поддержка граждан – она колоссальная. Я вновь благодарю каждого, кто оказал нам помощь, искренне.

Но всё равно легче не становится. Всё равно ты не спишь в 4 утра. Потому что понимаешь: те, кто уехал (и я в их числе), станут меньше чувствовать весь этот ужас так же глубоко, как те, кто остался. Вина не уходит. Тревога не уходит. Запрет на «жить жизнь» не уходит. Да, проблески случаются. Да, получается шутить. Но у меня сердце разрывается, когда слышу слезы подруги. Когда она говорит, что чувствует вину за то, что выбирает цвет футболки, пока кто-то отдает умирает на фронте. В такие моменты я отвечаю: «Да ну ты что?! Нет-нет, понимаю, но прошу тебя, держись! У нас у всех болит. Вот у меня вообще жопа в тепле, получается. Но поверь, мы все плачем. Просто все по очереди».

Говорю, а понимаю, что ей сложнее. Всем, кто остался сложнее.

А еще я понимаю, что даже те, кто слышит взрывы, но остается в относительно защищенных городах, не прочувствуют тех, кто живет у пепелища. Ни гражданских, ни военных.
И это горько.

Всё еще только впереди. Психологические последствия 

И потому я не сплю. И потому читаю тонны литературы по военной психологии. Потому что понимаю: рано или поздно война закончится. Люди вернутся. И нам всем будет необходимо сосуществовать в одном пространстве. Что будет с женами военных? Что будет с семьями пострадавших? Отцы, мужья и дети – как выстраивать коммуникацию? Смогут ли люди найти общий язык? Не помешает ли это различие в «мере» страданий и пережитых ужасов оставаться единым целым?

Вспомните 2014, 2015, 2016. Сколько разводов… Бытовых разборок, драк… Всё это вновь накроет с окончанием войны. Будто бы она сама – недостаточная трагедия. Будто бы необходимо дострадать…

Это несправедливо. Мы не заслужили всё это. И так быть не должно.

реабилитация птср война украина

Поэтому я читаю. Хочу быть готовой, когда необходимость помогать станет актуальной. Читаю взахлеб. Поддаваясь панике, но с мыслями о будущем. И по возможности, рекомендую всем готовиться УЖЕ. Девочки, милые, думайте наперед. Не пускайте на самотек. Понимаю, кажется, что и так все мы умные и в курсе дела. Но здесь «Я-САМА» = «простота хуже воровства». Не крадите у себя будущее. Пожалуйста, читайте. И специализированную, и художественную литературу. Например, я никогда не любила Ремарка за его фабулу про женщин с туберкулезом. Но исключения есть везде. Роман «На Западном Фронте без Перемен» в военное время стал восприниматься совершенно иначе…

Общайтесь с психологами по возможности. Нет, вы не станете психологами сами, но хотя бы будете подготовлены к реальности.


В общем, много мыслей в моей голове. Много. И все важны. Озвучить хочется каждую. Даже не хочу следовать правилу «одна тема – один пост». В жопу.

Жизнь одна – вот что важно.

Write A Comment

error: Контент защищен авторским правом!